Фролов-Буканов Д.В.

На пляже с Катечкой не спеша идём в кабину для переодевания. Из кабины медленно, как авианосец из бухты, выруливает дама. За нами следом идут две других и негромко, но внятно друг другу объявляют, что место как раз освободилось, и хорошо бы нас обогнать, чтобы войти в эту раздевалку первыми. Катечка, услышав такое, ускоряет шаг (с какого перепугу уступать-то? мы раньше шли!), те две - тоже. У входа, едва не столкнувшись лбами - расступаются друг перед другом, расшаркиваются. Тут подхожу я: "Остановитесь, безумные! Мужчину нужно пропустить. А вдруг там внутри потаскун-насильник, маньяк, похититель лифчиков?" И прохожу внутрь на глазах у изумлённой публики: Катечки и тех тёток. Но больше всего изумления было на лице беременной женщины, что стояла в очереди ещё до того, как мы табором подошли

Идёт женщина по улице. Этакая веселушка-хохотушка. И тут бац - стихийное бедствие. Не авария на дороге, не обвал стены дома или курса доллара. Хуже: магазин женской одежды. Бедствие затягивает даму внутрь как пылесос муху. И это надолго. Таких сосредоточенных женских лиц, как в магазинах одежды или обуви не встретишь ни в церкви, ни в библиотеке, ни в передаче "Что, где, когда". Я тож иду за Катечкой следом: куда ж деваться? Назвался грудью - полезай в лифчик. С выражением лица барана, ведомого на заклание. С той разницей, что баран про заклание не знает, а я знаю: дело долгое и затратное: выбираем, мерим, возвращаем и так много раз подряд, пока что-нибудь таки не купим. Предпочитаю магазины респектабельные, чтоб кресло было, где поспать. Один раз даже храпака дал.